Роман Адамов — один из культовых российских футболистов 21 века. Начинал у молодого Слуцкого в «Олимпии», тусил в «Ростове», выводил «Терек» в РПЛ, разрывал и становился лучшим бомбардиром чемпионата в «Москве», брал чемпионство с «Рубином» и ездил на бронзовый Евро в 2008-м (про пас Хиддинку ни слова!). После завершения карьеры в 2014-м Роман пропал с радаров. Он помогал Кучуку в «Ростове», потом возглавил академию клуба, позже — академию «Строгино». Все это время Роман не ходил на телевидение и практически не давал интервью — последнее было аж семь лет назад! Автор Sport24 Тигран Арутюнян связался с Романом и узнал:
- почему он больше не хочет играть в футбол — даже с друзьями на коробке;как Хиддинк на Евро-2008 ударил допинг-офицера, защищая Торбинского;кто в «Рубине» курил сигарету за сигаретой, не вставая с кровати;за что Роман на полном серьезе обещал поубивать футболистов «Терека»;как Бракамонте давал ему в душевой шампунь с мочой;за что его могли выкинуть из «Ростова» как собаку;как Слуцкий бил судью, а потом и самого Адамова;из-за чего он по совету жены ходил к психологу;почему он сегодня категорически не готов жить в Москве.
Погнали!
Cемья, бизнес, Ростов
— Роман, как вы, где вы, куда пропали?— Я в длительном отпуске (смеется). Живу в Ростове, занимаюсь детьми — у меня маленький сын и две дочери. Стараюсь все свое внимание уделять им. У дочек сейчас непростой период взросления, поэтому моя забота нужна им как никогда.
— У вас был свой ресторан. До сих пор приносит деньги? — Из ресторанного бизнеса я ушел. Не советую футболистам этим заниматься.
— Почему? — Это кропотливая работа, где нужны образование и опыт. Много успешных рестораторов начинали поварами. Они знают это дело изнутри. А если ты в этом не разбираешься, то, получается, открывая свой ресторан, отдаешь свое дело кому-то на откуп. Когда человек работает на твои деньги, любая неудача сказывается только на твоем кошельке. Я вовремя это понял и ушел из этого бизнеса.
— А был еще какой-то другой? — Да, было еще пару проектов в сельском хозяйстве, вложения в недвижимость. На тот момент я мог рисковать деньгами, да они и не были какими-то великими. Так что в большой минус я не уходил.
— На что сейчас живете? — На заработанное от вложений. У меня все хорошо!
— Из чего сейчас состоит день Романа Адамова?— Проснулся, отвез ребенка в садик, поехал на тренировку. После — пообедал, съездил по делам на какие-то встречи, забрал ребенка. Вечером поужинали с семьей дома либо вышли погулять.
— Тренировка в зале? Или в футбол играете?— Упаси бог! В зале. Футбол — самый тяжелый вид спорта. Когда я выхожу поиграть, у меня на следующий день все болит — колени, спина. В футбол надо играть либо 2–3 раза в неделю, либо не играть вообще. Я выбрал второй вариант.
— Не скучно без футбола?— Знаете, нет. Но учитывая мой темперамент, я, конечно, хочу работать. Заработок неважен, главное — чтобы был интересный проект. Последним моим местом работы была академия «Строгино». До этого — академия «Ростова». Мне понравилось работать в детско-юношеском футболе, много что привнес туда. Не отказываюсь от работы: просто должен понимать, ради чего буду намного меньше времени уделять своей семье. Во взрослом футболе специалистов — как грязи. Поэтому в будущем хотел бы вернуться в детско-юношеский футбол. Это чистое место, в мальчишек еще вкладывать и вкладывать.
— Почему для жизни выбрали Ростов, а не Москву? В столице ведь больше возможностей.— На протяжении всей своей карьеры я постоянно возвращался в Ростов. Тут родились мои дети, это родной город для меня. Я до сих пор считаю, что Москва — классный город, лучший в мире. Но вот два года назад, когда приехал работать в «Строгино», понял, что для меня, 40-летнего, это энергетически тяжелое место. В Москве постоянно все куда-то бегут, суетятся. Не представляю, чтобы я сейчас переехал туда жить. Москва — для молодежи, у которых вагон сил и есть, кому и что доказывать.
— Чем Ростов круче Москвы?— Привычнее. Давайте объективно: если 10–15 лет назад в России выделялись только Москва, Питер и Сочи, то сейчас все подравнялось. Между городами нет большой пропасти. В Ростове есть все, что есть в Москве: качественный сервис, рестораны, концерты.
Хорен Байрамян (ФК «Ростов»)
— Байрамян, который практически всю жизнь играет в «Ростове», недавно рассказывал про свою нереальную узнаваемость в городе. А вас узнают?— А Хорика вообще можно не узнать? Сначала заходит его нос, а потом уже он. Ко мне в Ростове люди уже привыкли, стали реже подходить за фотографиями. Но вообще узнают.
— Угощают в ресторанах, как Хорена?— Ой, это все из-за их армянской диаспоры. У меня всегда было наоборот. Как только я заходил в ресторан, вокруг сразу появлялось много людей — угощал всех я.
— Ростов этим летом стал одним из эпицентров вооруженного мятежа всем известной ЧВК. Где были в тот момент?— В городе. Спокойно передвигался, все было нормально. Страшно не было. Супруга, правда, переживала. Но я сразу сказал: «Да успокойся, ничего не будет».
— Что должно случиться, чтобы вы оставили свой родной город?— Может быть масса причин. Я вообще могу спокойно собрать вещи и уехать жить в другой город. Чего-то особенного для этого происходить не должно.
Курение и Слуцкий
— Давайте про вашу карьеру. Вы начинали в 90-е. Что такое быть в футболистом в это время?— Несмотря на непростую ситуацию в стране, все равно все было в кайф. Плохие поля, 20-часовые поездки на автобусе, гостиницы с комарами. В этом была своя атмосфера. Мы же в то время не видели другого. Сейчас удивляюсь, когда футболисты возмущаются из-за условий. Не жили они в какой-нибудь Урени впятером в одном номере, где летали комары размером с человека — двое держали руки, а третий кусал. И все равно ведь выживали как-то, играли в футбол.
— Вашей первой профессиональной командной стала волгоградская «Олимпия», которую тренировал молодой Слуцкий. Как туда попали?— Поехали с одной командой на турнир в Волгоград. Мой тренер почему-то посоветовал Викторычу ко мне присмотреться. Я понравился — пригласили на просмотр. В итоге взяли. Условия в «Олимпии» были не супер, но пойдет. Помню, как в столовой принесли рис с мясом, а в моей тарелке оказалось два таракана. Повариха сразу: «Добавки нет!» Пришлось выковыривать их — не голодным же ходить. Рабочий момент. В 90-е в стране была разруха — на этом фоне мы в «Олимпии» нормально существовали.
— Вы были самым крутым в той команде? Или Денис Колодин?— Самым крутым был Андрей Рябых. Очень талантливый парень. Но к сожалению, на высоком уровне он особо не заиграл. Были разные моменты, которые отвлекали от футбола. Сам признавался потом: «Я — дурак!»
— Каким был молодой тренер Слуцкий?— Если хотите спросить, качался ли он в то время на скамейке — да, качался (смеется). Мне кажется, я вообще не помню Слуцкого не качающимся. Викторыч в молодости был очень импульсивным — фанатик своего дела. Требовал от нас такого же отношения. Тогда он жил игрой. И нам, молодым пацанам, много чего вложил в голову.
— Помните самый жесткий разнос от него? — Конечно! Из-за истечения срока давности, как в уголовном праве, могу рассказать.
— Давайте!— Викторыч вообще всегда был жестким в плане дисциплины. Бывало, за какие-то проступки кидался в Колоду бутсами и бутылками. Но самая серьезная ситуация, мне кажется, была со мной.
— Так.— Мне было где-то 17 лет, я в то время уже начал курить. Викторыч это узнал, поймал меня и начал бить. Натурально, без каких-то шуток. Я уже был крепенький, мог дать сдачи, но приходилось терпеть: бум — упал в кусты, поднялся — бум — снова в кусты. Сейчас не могу представить, чтобы тренер даже оскорбил ребенка — сразу соберется толпа, еще и посадят его. А тогда то, что делал Викторыч, было нормой. У нас никогда не было ненависти к Слуцкому из-за такого. Наоборот — только уважение.
— А как он вас спалил-то? Плохо прятались?— Меня сдал парень из нашей команды, который был постарше. По-другому узнать, что я курю, было невозможно — я очень хорошо это скрывал. Когда курил, держал сигарету между двумя веточками, чтобы пальцы не пахли. Волосы тоже на всякий случай поднимал. Еще брали у девчонок какие-то крема, обмазывались ими, чтобы не воняло табаком.
— После той «беседы» со Слуцким желание курить отпало?— Я курил на протяжении всей своей карьеры — от первого и до последнего дня (смеется). И кажется, мне это никогда не мешало хорошо играть.
Нападающий Саво Милошевич (справа) в составе «Рубина»
— Карпин рассказывал, что в бытность игроком выкуривал по 6–7 сигарет в день. А вы сколько? — Валерий Георгичевич, получается, ребенок по сравнению со мной. 6–7 сигарет у меня уходило только утром, с кофе. Я всегда задавался вопросом: может ли кто-то из футболистов курить больше, чем я? Оказывается, может. Саво Милошевич! Когда с «Рубином» поехали на выезд в Самару — нас заселили в один номер. Видимо, Бекиевич [Бердыев] хотел, чтобы курильщики жили подальше от команды. За час я мог выкурить 3–4 сигареты, но с паузами. А Саво! Лежал, докуривал одну сигарету и от нее же подкуривал следующую. И так несколько раз подряд. Я был в шоке, когда это увидел.
— В перерывах покуривали с ним в подтрибунке? — В перерыве ни разу не курил. Но однажды чуть не опоздал на предыгровую разминку, когда играл за «Москву». Не знал, чем себя занять перед матчем. Решил пойти покурить в душ, прям на стадионе. А разминку, оказывается, поставили на 10 минут раньше обычного. Команда уже выходит на поле, все меня ищут, а я стою курю. Серега Семак сообразил: «Наверное, курит в душе». Тренер зашел ко мне — пришлось тушить и идти разминаться.
Договорняки, КВН, алкоголь и тусовки
— Слуцкий уже в «Олимпии» начинал воспитывать судей. Была история, когда он побил одного. — Мы играли на выезде с саранской «Светотехникой». Судья в той игре нас просто убил. Человек падает за два метра до штрафной, кричит, и нам ставят пенальти. Слуцкому было настолько обидно от собственного бессилия и от того, что прибивают его ребят, что он пошел за нас заступаться. И ударил этого судью правым боковым.
— После этого с нечестными матчами сталкивались? Наверняка же договорняков было много в то время.— Было дело. Я тогда был еще молодой — выходил на поле убиваться, а где-то через месяц после определенных матчей узнавал, что они сдавались.
— Помимо единоборств, Слуцкий в «Олимпии» практиковал игру в КВН всей командой. Как вообще появилась эта идея?— В школе нас все считали дураками. Учителя пренебрежительно говорили: «А, футболисты». Слуцкому не нравилось такое отношение к нам. Решил всем показать, кто мы есть на самом деле. В школе была традиция — учителя играли в КВН против учеников. Мы добавились третьей командой и хлопнули всех в первой же игре. Все были шоке, шансов мы никому не оставили. Ходили королями весь следующий день. Слуцкий с помощником сами писали нам миниатюры. В креативе Викторыч был главным. Мы, дети СССР, были закрепощенные в этом плане.
— Из той веселой «Олимпии» Слуцкого вас на год арендовал донецкий «Шахтер». Почему не удалось закрепиться?— Мне было всего 18 лет. Из команды, где всех знал, я приехал в клуб уровня Лиги чемпионов, в котором были футболисты сборных и крутейшие легионеры. Я тупо был не готов к такому уровню. Играл в основном за дубль. Но эта поездка дала мне огромный опыт. Когда после «Шахтера» я приехал в «Ростов», уже понимал, как себя вести, и был готов к тому, что меня будут бить.
— Вы про дедовщину?— Конечно. Старики всегда воспитывали молодых. Только приходишь в команду, тебя сразу начинают долбить по ногам на тренировках — подлетаешь пятками кверху. Хлопают по плечу: «Терпи, учись». А если между ног ветерану прокинешь, я вообще молчу — прилетало моментально.
Тренер Анатолий Байдачный (2012 год)
— «Ростов» стал вашей первой командой в Премьер-лиге. — Приходил я при Байдачном. Про него могу сказать только хорошее! Может, он был моментами излишне эмоционален, но при нем всегда была крутая атмосфера в команде. У Николаича отличное чувство юмора. Только выходим на поле, а от него уже 3–4 хохмы полетело. Его шутка, которую я прям запомнил, была про Хорика Байрамяна.
— Расскажите.— Это было в период второго прихода Байдачного в «Ростов» — где-то в 2012-м. А Хорик тогда как раз только начинал привлекаться к основе. Николаич, когда его увидел, тут же вынес свой вердикт: «Твою мать, а как он будет играть? У него же грудная клетка меньше, чем у воробушка» (смеется).
— А вообще, если возвращаться в ваше время: попасть в «Ростов» в 19 лет — мечта?— Не относился к этому, как к какой-то мечте. Просто было приятно, что пригодился такому клубу. Но был момент, когда меня могли выкинуть из команды, как собаку.
— Про что вы?— Где-то через год после перехода в «Ростов» в моей жизни появились ночные клубы, тусовки и алкоголь. Мог за неделю четыре раза побывать на вечеринках. Тогда казалось — молодой, могу погулять. Пару раз приходил на тренировки с перегаром. Самое жесткое было, когда мы с моим другом решили отметить конец сезона. Пошли, бухнули, влезли в драку — двое против пятерых. На следующее утро у меня было лицо, как у боксера, — все побитое, опухшее. Когда я приехал на базу, все были в шоке.
— Тусовки — побочный эффект звездной болезни?— Идиотизма, скорее. Думал, что все могу и здоровья вагон.
— Когда поняли, что с этим всем надо заканчивать? — Когда за год сыграл всего восемь игр. Меня просто-напросто все забыли и могли легко выкинуть из команды. А дальше неизвестность. Понял, что надо тормознуть — а то иду куда-то не туда. Тогда главным был Сергей Николаевич Балахнин. Он много беседовал со мной, давал вторые шансы. В один день я подошел к нему и сказал: «Даю слово, что в клубах меня больше не будет».
— Сдержали?— Первое время вообще не ходил, это правда. Когда стал постарше, стал предпочитать клубам рестораны. Мог сходить в ночной клуб, но это 2–3 раза в месяц — и то, если на следующий день был выходной. Короче, все было намного лайтовее, чем в Ростове.
Грозный, пистолет, Кадыров
— После «Ростова» вы перешли в «Терек». Не страшно было ехать в Грозный?— Вообще нет. Единственное, что взял туда с собой пистолет.
— Газовый? — Травматический. Однажды с ребятами пошли в ресторан, а там при входе рамка. Прохожу — запищала. Спросили, что у меня там. Я ответил, что косметичка. Но все равно заставили показать. Ребята, когда увидели пистолет, были в шоке: «Вот это мы футболиста подписали».
— После тусового Ростова не трудно было привыкнуть к строгому Грозному?— Абсолютно нет. Когда мы едем за границу, мы же знаем, чего там нельзя делать. Так же и с Чечней. Даже касательно запрета на шорты — меня никто не ловил и уши не откручивал, чтоб я их не надевал. Просто попросили соблюдать их обычаи. От этого к тебе, наоборот, будет больше уважения внутри республики.
— Какое впечатление сложилось о Чечне?— Тогда было непростое время — не так давно закончилась война. Конечно, свои стереотипы относительно этого региона у меня были. Но в первый же день это все улетучилось. Да, на выезде из Грозного все еще стояли блокпосты, на многих домах были видны следы обстрелов. Но общая обстановка была спокойная. Я очень благодарен «Тереку» за то время.
i,Рамзан Кадыров,
— Кадыров тогда уже был близок к команде? — Да. Он был молодым парнем — 36–37 лет. Подарков тогда дарить было не принято, но премиальные за выход в РПЛ нам положили хорошие. О работе с Кадыровым у меня только позитивные воспоминания. Во время восстановительных тренировок или дружеского дыр-дыра он, бывало, присоединялся к нам.
— Вы рассказывали, что в «Тереке» вам часто приходилось стоять за себя. Тоже была дедовщина?— Когда я приходил в команду, средний возраст игроков был 35 лет. А мне было 22 года. Старики, видимо, подумали: «О! Булочка пришел». Начали учить жизни, бить на тренировках. Но я уже был научен «Шахтером» и «Ростовом» — долбил в ответ. Но один раз вышел из себя. Чудак меня всю тренировку цеплял, бил, и я в какой-то момент не выдержал — развернулся и как дал ему! Ногами вперед летел. Сразу же подлетел второй ветеранчик: «Да ты не жилец после тренировки!» Я ответил: «Слушайте, я знаю, где каждый из вас живет. Если вы меня толпой побьете, я вас потом один на один поубиваю нахрен».
— Сильно!— Ко мне потом подошел Дени Гайсумов — он был самым старшим в команде: «Ром, ну ты же понимаешь, что они старше тебя. Зачем так делать?» Я сказал: «Все понимаю. Мне прилетало две недели, а я молчал — не отвечал. Так не бывает». После этого инцидента отношение ко мне в коллективе поменялось. Поставил себя.
Бракамонте, Евро-2008, Хиддинк
— После «Терека» случилась «Москва». Лучшее время в карьере?— В эмоциональном плане — да. У нас был классный коллектив: русские, иностранцы — все были вместе. Мы играли в драйвовый футбол. Но обидно, что той командой мы так и не дотянули до медалей РПЛ в 2007-м. Было бы в составе побольше таких игроков, как Семак, которые становились чемпионами, мы точно были бы в тройке. А так — только четвертые. Уверен, что мы заслуживали медали.
— Почти все самые хорошие моменты «Москвы» связаны со Слуцким. Четвертое место — тоже. Вы тогда, кстати, стали лучшим бомбардиром чемпионата. Были на особом счету у Слуцкого, любимчиком?— Точно нет! Серега Семак у меня однажды спросил: «Слушай, Адам, ты же человек Слуцкого?» — «Да». — «А че он тебя тогда так душит!?» И правда — душил. Выхожу, забиваю — меня сажают на скамейку. И так несколько раз подряд. Я злился, но сейчас понимаю, что на месте тренера делал бы то же самое. Я был как цепной пес. Когда выходил со скамейки, ненавидел Слуцкого. И на этой ненависти давал результат — мог за отведенные 15 минут два положить. Футбол — это тактика, шахматы. Но Слуцкий знал, что на последние минуты выйдет этот бешеный и сделает что-то хорошее.
— С вами в атаке играл strong,Эктор Бракамонте,. strong,Он тут недавно рассказывал,, как прикалывался над своими партнерами по команде. Помните самый жесткий розыгрыш от него?— Когда нассал в шампунь и предлагал ребятам помыться (смеется).
— Он говорил, что вы были одним из тех, кто попался.— Пусть не врет! Он путает, я не попадался. У меня была фишка — никогда не носил свой шампунь. Постоянно стрелял у ребят. И вот однажды попросил у Эктора. Протягивает тюбик, а я по глазам вижу: «Сука, что-то задумал». В итоге раскусил его. Но другие попадались, это правда.
i,Эктор Бракамонте, в составе ФК «Москва»
— Бракамонте стал лучшим бомбардиром команды при Блохине, который сменил Слуцкого. Как вам легенда СССР?— У многих больших игроков не получилось стать тренерами, потому что они не понимают, как в том или ином моменте игроки не могут качественно исполнить. Они ведь в свое время могли! У Блохина была такая проблема. Он часто удивлялся, когда я что-то не мог сделать. Но давайте объективно: сравнивать Адамова и Блохина — это как сравнивать сборные Бразилии и России по хоккею. Он, блин, «Золотой мяч» выигрывал. Блохин отталкивался от себя, а это неправильно.
— В сезоне, когда «Москва» заняла четвертое место в чемпионате, вы стали лучшим бомбардиром вместе с Павлюченко. Понимали, что через полгода на Евро-2008 поедете не основным?— Конечно. Я достаточно трезво себя оценивал. Не скажу, что я был режимным футболистом, но был очень трудолюбивым — пыхтел на каждой тренировке. Поездка на чемпионат Европы — благодарность мне от футбола. Прекрасно осознавал, что есть ребята намного талантливее меня: Павлюченко, Погребняк. Тот же Саша Кержаков, который не поехал на то Евро, очень долго обижался на Гуса и на меня. Но это нормально в такой ситуации.
— На турнире вы сыграли в одном матче — первом, против испанцев. В тот же день появился мем «пас на Хиддинка» после вашей неточной передачи.— Первое время меня это сильно раздражало. Люди хайповали, задавали вопрос только про тот пас. Хотя там был абсолютно игровой момент. Анюков был справа, кричал: «Дай! Дай!» Отдал пас не глядя, на голос. А он не пошел — остановился. Таких ситуаций миллион за игру.
— По факту, создатель мема про «пас Хиддинку» — комментатор той встречи Виктор Гусев. Хоть раз обсуждали эту ситуацию потом?— Года четыре назад в Ростове проходил какой-то выставочный матч. На него как раз приехал Гусев. После игры мы сидели в ресторане, общались. И он мне признался: «Ром, честно, я не думал, что это все так разойдется. Если б знал — в жизни бы такого не сказал».
— Еще одна крылатая фраза про «пушку страшную» свалилась на вашего друга — Дениса Колодина. А он как реагировал? — Колода — скромный парень, не привык к повышенному вниманию. Он стеснялся своей популярности после того турнира.
— У футболистов той сборной есть масса историй про Хиддинка. Давайте вашу.— Самое запоминающееся для меня было как раз после того матча с испанцами. Мы проиграли 1:4, были расстроены. И тут появляется допинг-офицер, чтобы забрать Диму Торбинского на допинг-контроль. Причем не просто зовет его, а начинает хватать за руку. Это увидел Гус — подошел и ударил по рукам этому допинг-офицеру: «Моих футболистов нельзя трогать руками!» Я был в шоке. Мы, люди советского воспитания, привыкли: если просрал, иди и делай, что говорят. А Гус был за нас. За это его и уважали. Коллектив у нас был шикарный.
i,Гус Хиддинк, во время Евро-2008
— Перепалка между Акинфеевым и Игнашевичем в матче против Голландии — не опровержение этого тезиса про коллектив?— Ой, да ничего особенного между ними не произошло. Люди по 20 лет друг с другом играли. Повздорили, как муж с женой. Это норма. Лезть в их разборки — как лезть в чужую семью. Они точно лучше нас все знают друг про друга.
— Кстати, после того матча тусанули, как в старые-добрые?— Не было времени — через четыре дня уже был полуфинал с испанцами. Матч с Голландией был в мой день рождения. После победы ребята пристали: «С тебя пять бутылок Моет Шандон». Ну, я поставил на всю команду. Выпили по бокалу и пошли спать.
— Был шанс хлопнуть ту Испанию и выйти в финал?— Если бы нам в полуфинале попалась Германия или Турция, мы бы на 95% вышли в финал. А испанцев… Ну их практически невозможно было обыграть. Они были на каком-то другом уровне.
Бундеслига, Бердыев, Бухаров
— После чемпионата Европы вас отправляли как минимум в три немецких клуба: «Вольфсбург», «Штутгарт» и «Карлсруэ». Почему сейчас наших нападающих не ждут в Европе?— Назовите российских форвардов, которые бы этого заслуживали.
— Соболев и Тюкавин, например. — Ну, сравните Соболева с Павлюченко. При всем уважении к Саше Рома при росте 192 умел абсолютно все: быстрый, техничный, удар с обеих ног. В «Тоттенхэме» же не дураки, раз его взяли. Потом — Кержаков. Давайте будем честны: где Кержаков — и где Тюкавин. Тюкавину 21 год, к этому возрасту Кержаков уже забил под сто мячей. Или сравните Костю с Сычевым. Все ведь сразу понятно.
— Почему после Евро выбрали «Рубин», а не Европу?— Честно — немного испугался. Другая страна, язык. Плюс у меня тогда родилась дочка — хотелось быть рядом с семьей. Поэтому на Германию так и не решился.
i,Курбан Бердыев,
— Как работалось с Бердыевым? — Многие вещи поначалу были непривычны. Я свободолюбивый человек. А у Бекиевича шаг вправо, шаг влево — расстрел. Он производил впечатление тирана. Но чем дольше я находился в команде, тем больше понимал, что он абсолютно здравый человек. Всегда интересовался, как семья, спрашивал про здоровье. Как я сейчас понимаю, контроль Бердыева за игроками не был излишним. Если в 15-миллионной Москве все знали, где отдыхают футболисты, то в Казани — тем более.
— Вашим конкурентом в нападении был «великий» Бухаров. Тоже в молодости любил потусить.— Мы часто играли в паре. Спасибо Саше — я за него столько бегал, отбирал мячи, сколько за всю жизнь не бегал! Он постоянно на меня смотрел и говорил: «Адам, мне так тяжело», —и я бежал отрабатывать. А по поводу того, что любил погулять — ну да, а кто не любил? Представьте: молодой человек, с хорошими деньгами в кармане, отлично выглядит. Конечно, это играет роль.
— С «Рубином» вы выиграли чемпионат России. Спустя годы эту победу начали называть договорной. Понимаете, почему?— А вы посмотрите: когда ЦСКА брал чемпионство, говорили, что Гинер все купил; когда «Зенит» — «Газпром». То чемпионство «Рубина» было честным. Но у нас в стране принято искать подводные камни.
— Почему ушли из «Рубина» после чемпионства?— Меня переклинило, психанул. Бесило, что хромала реализация — не мог забивать, как раньше. Из-за этого начал думать, что «Рубин» — не мой клуб. Хотя сейчас понимаю, что показывал классный футбол, многое делал для команды. Но тогда это казалось недостаточным. Хотя Бердыев трижды успокаивал: «Рома, работай спокойно. Я все вижу». Но в итоге на эмоциях решил уйти. Вернувшись назад, я бы никогда этого не сделал. Надо было перетерпеть.
«Ростов», «Виктория Пльзень», депрессия
— Ваше возвращение в «Ростов» получилось несладким. Что был за конфликт с фанатами? — Ростовские болельщики на тот момент почему-то думали, что мы должны быть как «Спартак» — 9 чемпионств, 148 кубков, полуфинал Лиги чемпионов. А мы заняли девятое место. Их требования не всегда были по делу. А мне как капитану первому доставалось. Надо было просто не реагировать на такие вещи, не идти на конфликт. Хотя как не реагировать, если они такое творят!?
— Что, например? — У нас в команде играл Айзек Окоронкво. Мы знакомы еще со времен «Шахтера». Потом вместе играли в «Москве». Я могу называть его своим близким другом. И как мне нужно реагировать, когда во время игры какой-то чудак с трибуны кидает в него банан? Я отреагировал, как посчитал нужным — кинул этот банан в обратку и заорал: «Вы че творите?! Я сейчас вас всех прибью!» До сих пор не понимаю, что должно двигать человеком, чтобы он совершал такие вещи.
Конфликт Романа Адамова с болельщиками ФК «Ростов»
— Вы же потом выходили на открытый разговор с болельщиками. Помогло? — Еще хуже стало. Во многом из-за моих терок с болельщиками я уехал в «Викторию Пльзень».
— Рисковали.— Попалась хорошая команда с классным коллективом. Я быстро адаптировался — учил чешский язык не с учителями, а с таксистами и официантами. Меня до сих пор там узнают. Однажды были с женой в Праге, меня узнал один швейцар: «Вы же Роман? Футболист?»
— А с футболом почему там не получилось? — Меня замучили травмы. Вышел на первую игру — порвался. Только восстановился — снова травма. Вроде начал набирать форму, даже забил пару-тройку мячей — и мне ломают ногу. После той травмы все и покатилось вниз. Многие люди, которые видели, что моя карьера близится к закату, исчезли из моей жизни. А после того как закончил играть, отвалилось процентов 80 псевдодрузей. На самом деле слава богу — рад, что перестал тратить время непонятно на кого.
— Вы говорили, что планировали закончить карьеру в 33–34 года. Поехали даже играть в «Сибирь» — позже называли это время агонией. — Когда я восстановился от перелома, мне был 31 год. Чувствовал в себе силы. Казалось, что через Первую лигу я смогу вернуться в РПЛ. Но когда прошел предсезонные сборы с «Сибирью», понял — все, не тяну. Меня выключили из розетки. В голове я понимал, что надо заканчивать. В конце концов закончил — в 32. Футбол мне многое дал, я не мог продолжать его мучить.
— Насколько реализовались как игрок? — Процентов на 80. Если говорить честно, полностью раскрыться помешали мое разгильдяйство и эмоциональность.
— Трудно было сказать себе: «Все, хватит играть?»— Решение принял легко. Год я отдыхал, был на свободе — делай что хочешь, ешь что хочешь, никакого режима. А потом началась ломка. Организм перестал получать наркотик в виде эмоций и стресса. Плохо себя чувствовал — причем как морально, так и физически. На уровне солнечного сплетения постоянно жгло, я ходил весь в напряжении, ожидая, что вот-вот случится что-то плохое. Хотя все было хорошо. То мое состояние было хуже, чем депрессия. В какой-то момент жена уговорила пойти к психологу.
— Сомневались?— Долго сопротивлялся — было стыдно. Многие мужчины в России считают поход к психологу чем-то позорным. А потом появляется алкоголизм или другие срывы. Я вовремя осознал, что не выруливаю сам — начинались очень нехорошие вещи. В итоге пошел к психологу, которому я по сей день благодарен за то, что помог мне тогда. Когда меня спрашивают об этом моем опыте, всем говорю, что нужно идти только к настоящим специалистам. Сейчас очень много людей, которые закончили курсы по психологии и пытаются неумело залезть к тебе в голову. Это может привести только к беде.
Снова Слуцкий, Дзюба, Медиалига
— Задам вопрос, который было бы логичнее задать в начале. У вас богатейшая биография и крутая карьера. Почему вы практически не давали интервью в своей жизни?— Правду сказать?
— Да.— Когда я только начинал играть, было старое поколение журналистов. С ними было интересно общаться. Они не гнались за хайпом, не провоцировали на сенсации. Ближе к концу карьеры появились молодые ребята, которым стали нужны просмотры, что-то жареное. Меня много раз пытались провоцировать. Мне такое не надо. Поэтому я перестал общаться с журналистами.
— Последнее ваше большое интервью вышло под заголовком: «В сборной был ряд вонючек». Честно сказать, я подумал, что вы про сборную 2008 года. А это, оказывается, про сборную Слуцкого на Евро-2016. Считаете, что игроки тогда просто слили тренера?— Вряд ли слили — на чемпионате Европы такой херней никто страдать не будет. Просто был ряд футболистов, которые постоянно высказывали свое недовольство вместо того, чтобы закуситься и исправить ситуацию. Они поставили себя выше команды и тренера.
Футболист сборной России Павел Мамаев на Евро-2016
— Предположу, что одним из таких был Мамаев. Были слухи, что, когда Слуцкий позвал Мамаева к себе в комнату поговорить, Павел ответил: «Про вас слухи ходят разные, давайте на нейтральной территории встречаться».— Если Мамаев такое реально сказал, то это полнейший бред. Если у Мамаева изначально было такое отношение к главному тренеру, лучше бы вообще не ехал в сборную.
— Давайте теперь про ваши взаимоотношения со Слуцким — вы крестный его сына. Как так вышло?— Еще маленьким сказал: «Когда у вас появится ребенок, я буду его крестным». Викторыч запомнил. После рождения Димы позвонил: «Будешь крестным».
— Когда в последний раз видели крестника?— Да вот недавно — ездили к Викторычу на открытие стадиона в Волгоград. Сыграли товарищеский мини-турнир.
— Как поиграли? — Слушайте, хорошо на самом деле. Встретился со многими ребятами, с которыми вместе играли в свое время. Дзюба там, кстати, тоже был.
— Как он вообще, в порядке?— Там было три команды: мы — инвалиды, которые 10 лет не играли, 15-летние дети и Дзюба вместе со Смольниковым, Щенниковым и Славой Караваевым. На нашем фоне Артем, конечно, был в порядке!
— На своем пике вы были круче Дзюбы?— Сложно сказать. Я не из тех ветеранов, которые будут хвалить только свое время. Если говорить объективно, раньше уровень РПЛ был намного выше. Но карьера Артема, безусловно, дольше и ярче моей.
— Дружба Слуцкого и Дзюбы сейчас транслируется на весь интернет. У вас же со Слуцким в свое время были такие же близкие отношения?— Мы до сих пор общаемся и дружим, но формат общения у нас кардинально другой. В отношении Слуцкого я не могу себе позволить говорить те вещи, которые говорит Артем. Я не приемлю такое. Формат их шоу мне тоже не нравится. Я очень хорошо отношусь к юмору, могу смеяться над собой. Но то, что происходит у них на шоу, — безобразие. Если позовут — откажусь. Слуцкий в своем новом амплуа делает много интересных вещей: интервью с тренерами, разбор матчей. Но шоу с Дзюбой — ниже пояса.
— Их шоу просто старается соответствовать трендам — хайп, просмотры, цитируемость. Медиалигу же видели? Посыл примерно одинаковый.— Медиалигу видел. Ребята-блогеры создали крутой продукт, еще и делают на этом деньги. Их контент востребован. Я не могу сказать, что мне нравится Медиалига, но этот проект в рамках России — уникален. У нас в стране практически все клубы убыточные, а тут целая лига зарабатывает деньги. Плюс на матчи ходят по 15–20 тысяч человек. Говорить о том, что это неправильный проект, — странно.
— Можете себя представить тренером или игроком Медиалиги? — Не знаю. Меня пока не звали.
— А если Слуцкий вдруг возглавит клуб и позовет помощником — пойдете?— Да черт его знает. Увидим, как будет.
— Где Роман Адамов будет через год?— Надеюсь, буду жив (смеется).
— И финальное. Что бы изменили в прошлом, если бы была такая возможность? — Свою реакцию на несправедливые решения. Все ошибки я совершал на эмоциях. Думал, что все вокруг были против меня.
