Игорь Николаевич Горохов — уникальный болельщик ЦСКА. Он поддерживает команду со времен Великой Отечественной войны: в 1944 году он попал на финал Кубка СССР, в котором ЦДКА проиграл «Зениту», и после этого стал регулярно посещать матчи московских армейцев.
Игорю Николаевичу уже 93 года, но он до сих пор покупает сезонные абонементы на матчи ЦСКА, а еще ходит на хоккейные и баскетбольные матчи армейцев. Корреспондент Sport24 Григорий Каленов пообщался с ветераном движения болельщиков красно-синих и узнал:
- о странной традиции послевоенного «Торпедо»;характере легенды ЦСКА Григория Федотова;привычке советских болельщиков не праздновать автоголы соперников;любви фанатов к Стрельцову и уверенности в том, что его подставили;и о том, как в Лондоне принимали Юрия Гагарина.
«Водитель «Торпедо» по дороге на матч старался провезти команду мимо кладбища. Была примета — встретят похоронную процессию, значит, выиграют»
— Первый раз на футболе я оказался в 1944 году. Тогда я был курсантом третьей московской артиллерийской спецшколы. Вернулся из отпуска, командир батареи позвал меня на финал Кубка СССР, играли ЦДКА и «Зенит». Билетов не было. И мы в военной форме — он в офицерской с орденами и медалями, я в курсантской — сумели протиснуться.
В основном на стадионе были военные. Но и гражданских хватало. Тогда мы проиграли — Сергей Сальников, игравший на тот момент за Ленинград, забил победный.
— До этого футболом вообще не интересовались?— Это был первый всесоюзный турнир в военное время. До этого не приходилось следить за большим футболом — папа был военным, до 1941 года мы жили по гарнизонам. Хада-Булак, Даурия, Чита, ненадолго Ростов. С этого матча против «Зенита» я стал ходить на игры ЦДКА, когда была возможность. Команда запала в душу.
— Из легендарной команды лейтенантов кто запомнился сильнее всех?— Я был знаком с Григорием Федотовым. Не могу сказать, что мы близко дружили, но общались. В институте я учился с женой Георгия Ивановича Жаркова, который играл за «Торпедо» — он даже как-то возил меня на стадион «Динамо» на своем автомобиле «Опель Кадет».
— Жарков — важная фигура, но в истории другого клуба — «Торпедо».— У него еще было два брата — Виктор и Василий. Виктор выступал за ВВС, потом получил травму и стал судьей. А их отец, кстати, был директором стадиона в Орехово-Зуево — старейшего клуба России «Знамя труда», который был основан английскими рабочими Морозовской мануфактуры в 1909 году. Сестра Жарковых была женой Григория Федотова. На одном из семейных собраний и познакомились с ним.
— О чем говорили?— Футбол обсуждали редко. Он был и так сыт им, а обычно мы встречались в неформальной обстановке, за столом.
— Каким его запомнили?— Впечатление он оставил приятное, в быту был очень скромный. Вообще не звезда в современном понимании.
— С кем еще из футболистов того времени общались?— Среди гостей у Жарковых бывали Акимов, игрок «Торпедо» баскского происхождения Агустин Гомес, Павел Соломатин… Мне запомнился Александр Пономарев, который свои главные годы провел в «Торпедо». Он жил в том же доме, что Георгий Жарков. Несколько раз заходили к нему в гости — он сидел на диване в сатиновых шароварах в футболке «Торпедо» и варил сахар с молоком. Он, кстати, однажды играл за ЦДКА — когда команда в 1947 году ездила в Чехословакию.
— Была какая-нибудь яркая история, которую узнали от игроков?— У «Торпедо» была специфическая традиция. Водитель перед игрой всегда выбирал такой маршрут, чтобы команда проехала мимо кладбища. Если команда встречала похоронную процессию, это был у них знак, что они выигрывают. Вот такая вот традиция была у «Торпедо», ха-ха.
«В послевоенное время болельщики не радовались из-за автоголов соперников. Это считалось неуважением»
— Какой матч послевоенного времени запомнился больше всего?— В 1948 году в последнем туре чемпионата ЦДКА играл против «Динамо». Их устраивала ничья, а нам надо было побеждать — у них было на одно очко больше. ЦДКА вел 2:1, но Кочетков срезал мяч в свои ворота. Тогда, кстати, болельщики не радовались из-за автоголов соперников.
— Почему? Сейчас это кажется странным. — Считалось неуважением. На трибунах стояла тишина.
— Это было третье чемпионство ЦДКА в истории СССР. Болельщики отмечали?— Всеволод Бобров забил тогда победный мяч. А после финального свистка с трибун побежали зрители — заполнили все поле. Я не выбегал, сидел высоко.
— Ничего себе.— Это, конечно, была большая редкость. Вообще, тогда на стадионах не было ни стюардов, ни полиции в таком количестве, поэтому так и получилось.
— И болельщики не выбегали к футболистам в других случаях?— Раньше было обычной практикой, когда перед началом игры, пока команды стояли перед трибунами, болельщики выбегали на поле и дарили цветы футболистам. Такое происходило регулярно и не было чем-то удивительным и запретным.
— Градус противостояния команд за пределами поля в то время уже был, или все проходило мирно?— У северного выхода из метро «Динамо» висела турнирная таблица чемпионата СССР. Это место называлось трепаловкой. Перед матчами там всегда собирались болельщики — любых команд, обычно тех, которые в тот день играют. Все вместе общались, иногда на повышенных тонах, но рукоприкладство, которое стало обыденностью среди современных фанатов, представить было невозможно.
«Когда расформировали ЦДСА, мы вообще не понимали, что происходит. Приехали на матч — там конная милиция, а нашей команды уже нет в турнирной таблице»
В 1952 году произошел один из самых трагичных поворотов в истории ЦСКА. На Олимпийских играх сборная СССР по футболу проиграла команде Югославии — политическому оппоненту советского государства на тот момент.
Главным тренером сборной перед Играми был назначен Борис Аркадьев — главный тренер ЦДСА. Одним из последствий неудачи команды СССР стало расформирование всего ЦДСА. Команды не существовало два сезона.
— В 1952 году команду ЦДСА расформировали. Как узнали об этом?— Сперва мы вообще не понимали, что происходит. Мы должны были играть против киевского «Динамо». Ничего еще не было объявлено. Я приехал на стадион, собиралась публика, а там конная милиция. Мягко скажем, она рекомендовала: «Ребята, все по домам. Игру перенесли». Кто-то говорил, что отменили матч. Ворота закрыты, афиши игры нет. А потом я уже заметил, что на той самой трепаловке, где висела турнирная таблица, ЦДСА просто нет — его убрали из списка команд.
— А как о решении властей стало известно?— Уже потом был объявлен приказ Совета по физкультуре и спорту, что ЦДСА расформирован за недостаток проявленного патриотизма. Это, конечно, была совершенно непонятная формулировка — в той сборной было пять игроков ЦДСА, только четверо выходили на футбольное поле. И тут расформировывают всю команду, хотя наш Александр Петров спас сборную от поражения в первой игре с Югославией на тех Олимпийских играх.
— Есть версия, что к расформированию ЦДСА приложил руку Лаврентий Берия, который болел за «Динамо». Тогда об этом говорили?— Домысливали, конечно. В итоге вот, довели до такой идеи. Все тогда понимали, что это были какие-то интриги.
«Болельщики обожали Стрельцова. Когда его посадили, никто не верил в историю с изнасилованием. А Игорь Акинфеев — лучше Яшина»
— Если вы ходили на «Торпедо», должны были видеть Стрельцова…— Я видел его неоднократно и вживую. В том числе после его возвращения из лагерей. Последний фильм про него не смотрел. Это был уникальный игрок — таких, как он, у нас не бывало. Он просто обыгрывал по несколько футболистов и спокойно катил мяч в сетку. Он не любил бить — ему нравилось, когда мяч катился.
— Болельщики любили его, несмотря на историю, когда его посадили?— Просто обожали. Никто уже тогда не верил в эту историю с изнасилованием. Все были уверены, что дело сфабриковано. Говорили о том, что его позвали в один из других клубов, он не пошел — и все это вот так закончилось. Никогда не сталкивался, чтобы кто-нибудь осуждал Стрельцова.
— Как он вернулся?— Болельщики отлично приняли его, но он уже был не тот — было видно, что подорвал здоровье. И все равно нельзя сказать, что его после возвращения признавали лучшим игроком чемпионата незаслуженно.
— Другая легенда нашего футбола, которую вы застали — Лев Яшин. Каким он запомнился?— У Яшина были уникальные физические данные. Он был высокий, с длинными руками, но при этом гибкий. Но у «Динамо» и защита отличная была. При этом начинал он не особо удачно, даже в хоккей подумывал уходить.
В свое время он был безусловно топовым вратарем. Но мне кажется, что Акинфеев, например, сильнее Яшина. Игорь и надежнее, и стабильнее.
«Гагарин посмотрел, сколько приборов ему положили, и сказал: «Я не умею всем этим пользоваться». Английская королева ответила: «Я сама иногда путаюсь»
— Знаю, что вы встречались с Гагариным. Как это произошло?— В июле 1961 года в Лондоне проходила первая послевоенная выставка достижений Советского союза. Я работал переводчиком в отделе легкой промышленности. И на нее прилетел Гагарин — англичане от него просто обалдели. Когда он летел из Лондона в Манчестер, пилоты позволили ему даже держать штурвал самолета.
— Как реагировала английская публика?— Английские полицейские, крепкие ребята, не смогли сдержать толпу, когда он отвечал на вопросы журналистов. Пришлось даже останавливать пресс-конференцию. Ажиотаж был сумасшедший. Гагарин стал первым частным лицом, которое принимала английская королева! У них такой разговор был за столом — Гагарин посмотрел, сколько приборов ему положили, и сказал: «Я не умею всем этим пользоваться, я летчик. Не привык к королевскому этикету».
Королева ответила: «Я сама путаюсь иногда. Так что не беспокойтесь».
— А как вы с ним пообщались?— После большого приема решили сделать прием поменьше для работников советских учреждений в нашем посольстве в Лондоне. Я достал билет на этот закрытый прием — было человек сто. Мы к нему: «Юрий Алексеевич, давайте выпьем». Заместитель начальника боевой подготовки ВВС по космосу Каманин позволил нам выпить шампанского.
— Чем запомнился Юрий Алексеевич?— Больше всего запомнилась его улыбка. Душевная, искренняя. Такую можно увидеть очень редко.
«В Испании у меня украли билет перед матчем. Денег на новый не было. Подошли ребята, спрашивают: ты откуда? «Русский», — говорю. Отдали мне билет за полцены»
— Только за нашим футболом следили?— Я часто бывал за границей, посещал матчи других стран, следил за иностранным футболом. Одно из самых ярких воспоминаний, связанных с иностранцами — приезд сборной Бразилии в СССР в 1965 году.
— Неужели удалось попасть на матч?— В открытом доступе билетов, конечно, было не достать. Но я в тот момент был генеральным директором объединения, которое в том числе доставало для Спорткомитета парусные ткани, спортивную одежду, снаряжение. Иногда у них были деньги, иногда — нет. У них был начальник союза Спортобеспечения по фамилии Сумочкин. Я ему сказал: «Если не дашь мне два билета на матч СССР — Бразилия, скажу охране, чтобы тебя больше ко мне не пускали». Мялся-мялся, но дал.
— Кто поразил из приехавших бразильцев?— Пеле. Он заслуживает того внимания, которое до сих пор получает. Сейчас есть Месси, Роналду, но такого яркого таланта, какой был у Пеле, у них нет. Он мог делать на поле все, что захочет. Конечно, и современные топ-звезды очень талантливы, классные игроки, но они зависят от команд, за которые играют.
— С Марадоной можно его сравнить?— Марадона был гораздо прямолинейнее, чем Пеле. По технике я не буду спорить, но в плане своих качеств Пеле был гораздо разнообразнее.
— А какие-нибудь истории с иностранных матчей?— Не так давно отдыхал в Испании, поехал посмотреть на «Барселону», она играла против какой-то болгарской команды. Приехал на стадион, пошел ко входу на свой сектор. Билет у меня был в нагрудном кармане — в толпе меня кто-то толкнул в грудь, а я и не обратил внимания. Подошел ко входу, а билета нет.
— Неприятно.— Денег на еще один билет у меня не набиралось. Я уже подумал, что пойду на оставшуюся сумму в ресторан. И тут ко мне подошли какие-то ребята, которые стояли около кассы. Спрашивают: ты откуда? «Русский», — говорю. Отдали мне билет за полцены. Наверное, продать не могли. Так что на футбол я в тот раз попал.
«Проехал по Сахаре 400 километров на джипе в порт, чтобы через наш танкер поздравить ЦСКА с чемпионством»
— В 1970 году ЦСКА выиграл первое чемпионство со времен команды лейтенантов. Как отмечали?— Я в тот момент был в командировке в Алжире. На игру с «Динамо», естественно, попасть не мог. Радист поймал французское радио (наше было послушать невозможно) и сообщил мне, что ЦСКА стал чемпионом. Проехал по Сахаре 400 километров на джипе в порт, чтобы через наш танкер послать телеграмму главному тренеру Валентину Николаеву и поздравить.
— Кто из той команды особенно впечатлял?— Альберт Шестернев. Великий защитник. Потрясающе выбирал позицию. Еще и физические данные у него были очень хорошие. В том году иностранные журналисты включили его в десятку сильнейших игроков Европы. Ну и, конечно, Владимир Федотов.
— В 1975 году ЦСКА тренировал культовый для хоккея человек — Анатолий Тарасов.— Он заставлял футболистов таскать большие веса, развивал физику. Не очень удачно у него получилось в ЦСКА — один сезон отработал. Что он точно умел, так это поднимать дух команды. Несмотря на неудачу, очевидно, что он понимал и в футболе, но мне не особо запомнился.
На него и настраивались по-особому — другим командам явно было бы неприятно, если бы их обыграл хоккейный тренер.
***
— Неужели в 93 года остаются силы, чтобы нервничать из-за футбола?— Сейчас уже отношусь по-философски. Не очень переживаю, если плохой результат. Хотя до сих пор посещаю домашние матчи ЦСКА.
— Чего в вашей истории боления за ЦСКА и сборную еще не было? Ждете чего-нибудь?— Хочется, чтобы наша сборная играла получше. Слабые результаты пока. Надеюсь на грядущий чемпионат Европы.
— Какой результат бы вас устроил?— Да хоть бы из группы вышли. Большего ждать не приходится.
Скачать приложение Sport24 для iOS
Скачать приложение Sport24 для Android
