Ильзат Ахметов — самый проблемный игрок ЦСКА и символ упрямства Виктора Гончаренко. Чалов, Васин и Карпов по крайней мере не в старте, а Ильзат стабильно выходил в шести последних матчах при Гончаренко, включая Кубок (и даже забил СКА). Но фанаты регулярно проклинают его за провалы в опорной зоне — все еще неродной для Ахметова. Кончилось удалением в игре с «Зенитом» неделю назад: Ильзат врезал Далеру Кузяеву прямой ногой. ЦСКА после этого потерпел третье поражение за весну.
Вообще-то Ахметов пропустил большую часть 2020-го: его давно тревожило плечо, а в июне пришлось делать операцию в Германии. В марте Ильзат вернулся в сборную России, а когда вернется в ЦСКА, будет работать уже под руководством Ивицы Олича.
Александр Муйжнек встретился с Ахметовым перед вылетом на Мальту и расспросил о стрессе, месте на поле, критике и религии.
Не приходил в тонус после травмы — из-за плотного графика. Травма плеча все еще не отпускает «на уровне подсознания»
— Как ты пережил матч с «Зенитом» психологически?— Конечно, тяжело. И удаление, и проиграли, и критика. А еще в сборную надо ехать без особой паузы. С одной стороны, отвлекаешься, с другой — не отсидеться, не побыть самим с собой. Сейчас не хватило этого спокойствия, только пресс. — Хотя бы созвонился с семьей?— Мы всегда на связи. Поддержали: «Это футбол, всякое бывает». Не стали добивать. Год назад я ведь тоже удалился. Правда, разные случаи: там остался один в один с Шомуродовым в штрафной и свалил. А здесь — в центре, ничего не предвещало. Я не специально это сделал, не было намерения. С родными мы всегда на связи. — Как ты себе объяснил — что на тебя нашло? Необязательный же стык, зачем было врезаться?— Пересмотрел момент. Ну как необязательный? Борьба шла на каждом участке поля. Я неудачно дал мячу отскочить, отпустил его. Но изначально я играл именно в мяч. Далер, возможно, просто подставился. Ногу оставил, а моя пошла дальше — и шипами прямо в его. Если ты после мяча играешь в ногу — это все равно удаление. Главное, что травму Кузяеву не нанес. Буду делать выводы.
— Что происходило в голове после удаления?— Очень много негатива внутри. В раздевалке ничего не разнес, но внутри все горело — так досматривал матч в раздевалке. Когда пришли ребята, подбодрили — все-таки игровой момент. Тем более сейчас с VAR любое касание может оказаться решающим. — Хетаг Хосонов мне рассказывал, как после удаления в дебютном матче в старте на него сорвался Акинфеев. С тобой такого не было?— Игорь подсказывает и, бывает, на эмоциях что-то выскажет: тут неправильно сыграли, тут не надо было фолить. Часто в жесткой форме, особенно во время матча. Нормально воспринимаю. — У тебя бывают загоны, как у Кучаева после крестов?— Не скажу, что загоняюсь. Случается, игра вообще не идет, но стараюсь не обращать на это внимание. В начале карьеры да, переживал много. После каждой игры я сплю плохо на фоне эмоций, но так у всех. И бессонные ночи бывают: занимаюсь самоанализом, перекручиваю моменты. В основном неудачные. — Таких моментов много в этом сезоне? Мегасложный для тебя.— Почти весь прошлый сезон я лечился. С начала карантина я полгода провел в реабилитации, а вышел только под конец года. Я долго не играл, не участвовал в сборах. Как вылечился, сразу начал попадать в заявку. Тренировка-игра, тренировка-игра — в таком режиме как поймать игровой тонус? Зимние сборы подняли тонус, но еще работать и работать, чтобы придти к форме. И ту старую травму психологически отпустить. — Пока не получается?— Есть еще остаток, на уровне подсознания. Слава богу, само плечо сейчас не беспокоит. Но мне еще надо работать, чтобы в голове пройти этот момент и лучше себя чувствовать. — Как снимаешь стресс?— Это родные. Это Коран. Молитвы помогают уединиться с Всевышним и самим собой. Молюсь пять раз в день.
— Ты кажешься скромным и зажатым. Это из-за религии?— В жизни я не замкнутый — наоборот. В медиа ты не можешь быть открытым на все сто. Открыт я только в команде, с родными, близкими и с друзьями. — Что конкретно тебе дает ислам?— Религия — основа каждого мусульманина. Вера во Всевышнего должна быть у нас на первом месте — он ежедневно дает нам все, что мы имеем. Мы должны быть благодарны ему за все блага. Часто мы неблагодарны и не ценим все то, чего нет у других. Я стараюсь благодарить за все Всевышнего так, как этому учит Коран, мои родители. И стараюсь развивать свои знания о религии. Религия ислама — идеальная. — А как развиваешь?— Читаю Коран. Редко удается посетить пятничную молитву — из-за тренировок.
Ахметову тяжело быть опорником: мешает плечо и (все еще) слабый отбор. Хочет играть в атаке
— Как долго тебя беспокоило плечо?— С конца 2018-го до марта 2020-го. Тяжелее всего было в первый момент, когда получил травму — на матче с «Зенитом». Очень неприятная боль. К тому же за день до вызова в сборную. Будто вся жизнь перед глазами пробежала — так переживал из-за того, что пропущу этот первый вызов. Невероятное расстройство. — Операцию можно было сделать раньше?— Да. — Почему не сделали?— Совместное решение. Решили, что будем консервативно закачивать. Но все, что ни делается, все по воле Всевышнего. Значит, так и должно было быть. Ошибок много, но это жизнь. — В 2018-м Гончаренко в интервью Sport24 говорил, что ты удивил его больше всего — причем отбором: как шел в борьбу, как верно принимал решения, как не пропускал мяч. Твой прогресс как опорника с тех пор остановился?— Честно, не знаю. Было тяжелее играть, особенно после проблем с плечом: в опорной зоне приходится больше бороться. Из-за этого были проблемы. А отбор — все равно нельзя сказать, что я собака, выгрызаю мячи. Больше действую на протыках, стараюсь читать игру.
— Ты и Обляков — оба не профильные опорники — сыгрались там три года назад. Казалось, все классно — а в итоге это как будто не твое место. Что не получалось?— Согласен, не мое место — в том плане, что при обороне не проявляю сильных качеств. Хочется развивать свои лучшие качества, но для меня это очень полезный опыт. Тогда не было других игроков в эту зону, Гончаренко попробовал меня, и получилось. Коллективно все сработало: мы как-то дополняли друг друга. Возможно, именно командная игра помогала мне лучше играть в обороне. — Для тебя приоритет сейчас — атака? Гончаренко только к лету перестал затыкать Кучаевым дыры и вернул на позицию атакующего полузащитника. У тебя был разговор о том, где тебе комфортнее?— Изначально я был всегда атакующим игроком. Решать всегда тренеру, но главное, чтобы я играл и приносил пользу. Конечно, хочется играть ближе к атаке, участвовать в созидании больше. Но тренеру виднее. — Ты почему-то сказал, что «Зенит» играл против вас ромбом — это не так, хотя важнее, что ты отметил неправильную тактику на матч. Кузяев с Венделом вас разрывали?— Не знаю, где они там разрывали. Первый тайм мы играли хорошо, выходили из-под прессинга, контролировали игру. У нас был перевес по владению. Уже после удаления были моменты, где они владели центром. Но когда я был на поле и мы были в равных составах, не было такого, что мы вчистую проигрывали. — А что было не так в Туле?— Не задался матч — по крайней мере, час игры, под конец только разыгрались. Качество поля, погодные условия — это тоже факторы, которые нам иногда не дают показать свой максимальным футбол, хотя будут звучать как оговорки, согласен. Ну вот бывает такое: команду просто не узнаешь. Не пошло и все.
Облякова и Чалова критикуют зря: болельщики не замечают работы на поле и не знают заданий Гончаренко
— Давай откроем твит ЦСКА перед «Зенитом» с составом. Реплаи — строго про вас с Обляковым: «легендарная связка», «без опорки», «Ахметов просто дешевый понторез». Тебя такое волнует?— Все, конечно, не доходит, но иногда замечаю. И в директ пишут разное — и жесткое бывает, и хорошее. Некоторые хейтят, но я редко кидаю в блок — даже не открываю беседу.
При этом удивился после того, как извинился в сторис. Многие поддержали, сказали не расстраиваться: «Мы за вас!» Свои болельщики до конца с нами в любое время. — Что тебе надо в себе прокачать?— Все. Что-то в порядке, а что-то нормально — такого нет. Важно развивать лучшие качества и подтягивать то, что слабее.
— Знаешь, как болельщики называют Облякова?— Слышал, Сынок. — Думаешь, он только из-за этого в старт проходит?— Ну нет, конечно. Доказывает на тренировках. Как можно так говорить, если он выигрывает конкуренцию? Не все замечают, что он делает в играх. — Что именно не замечают?— Участвует в развитии атак, действует на подборах, в позиционных атаках хорош. Бывают, конечно, ошибки. Но за моими ошибками и за ваниными болельщики пристально следят. — За Чаловым тоже. Ты тоже думаешь, что его вклад — помимо голов — недооценивают?— Да, конечно. Федя полезен в подыгрыше и в игре спиной к воротам. Много работает на команду, и не каждый может это увидеть. Никто же не в курсе, какие тактические указания дает тренер. Как болельщик может его судить и хейтить, не зная всей ситуации? — Это может плохо на нем сказаться?— Конечно. Было много разных [тяжелых] периодов. — Из-за сорвавшегося перехода в «Кристал Пэлас»?— Необязательно. Мне кажется, лучше его поддержать. Если завтра он забьет три гола — все сразу поменяют мнение, как после «Ростова».
Гончаренко не диктатор: отношения — «как у отца с детьми», ищет подход к каждому. Но у ЦСКА проблемы из-за психологии: не хватает опыта при трудностях, некому завести
— Два года назад я видел ваш спарринг в Кампоаморе — ты играл справа в атаке, и весь первый тайм и перерыв Гончаренко тебя ругал: ты передерживал мяч, плохо открывался, атаки вместо тебя начинал Бистрович. Такое часто бывает?— Даже не помню такого момента. У нас с Гончаренко не бывало сложно. Это обычное дело, когда тренер срывается, ничего такого. Вы еще не слышали тренеров пожестче. — Это кого?— Курбан Бекиевич [Бердыев], Ринат Саярович [Билялетдинов]. Могли жестче выразиться, напихать. — Правда, что у вас с Гончаренко был конфликт в Туле после замены?— Ха-ха, бред. Не было такого. С чего взяли? У нас были нормальные отношения, никаких проблем. Возможно, Гончаренко высказался на эмоциях, потому что он очень эмоциональный человек. Потом, на следующий день, бывает, извиняется за эти эмоции.
— В детстве ты часто пихал партнерам. Сейчас изменился?— Давно было, сейчас пихача нет. У нас все плюс-минус одного возраста, молодые. И все друг другу подсказывают. Кто старше, и напихать может. — Главное, в чем ты стал сильнее при Гончаренко?— В выборе позиции в атаке и обороне. Узнал много нового в тактике. — Можешь назвать его методы диктаторскими?— Не назвал бы их так. Скорее отношения — отца с детьми. К каждому пытался найти подход. У меня с Гончаренко сложилась хорошая связь. — У Гончаренко и вас были целые зимние сборы — а в итоге три поражения за март. Что не так?— Не скажу конкретную причину. Все должны сесть, разобраться. У каждого свое видение. Но вот матч с «Локомотивом» могли и не проиграть. Они забили оба момента, а мы не реализовали пенальти, у Кучаева был стопроцентный шанс. И весь второй тайм мы давили. Но не повезло.
И много таких матчей: мы вроде должны были очки набирать, выигрывать (или уж точно не проигрывать). А мы этого не делали. Не понимаю, с чем это связано. — Психология?— Скорее всего, да. — Команда закрепощена? Чего вам не хватает?— Опыта при трудностях. Бывает, поздно спохватываемся и беремся за дело. Иногда не хватает, чтобы нас кто-то изнутри в команде завел. Условно, первый тайм не включаемся, а во втором, когда счет уже 0:2, заводимся и играем в футбол, как умеем.
— Мне казалось, что ЦСКА за год-два это переборет: вырастет. Проходит время — и все то же самое.— Согласен. Эта проблема у нас уже долгое время. Наверно, это в голове складывается. Единственный метод — работать и работать на тренировках. — Что с ЦСКА в Лиге Европы? Моя гипотеза: нет мотивации на команды из Венгрии, Хорватии и Болгарии, а без заряда не справляетесь даже с кем-то слабее.— В какой-то степени — может быть. Одно дело играть в 80-тысячных «Лужниках» с «Реалом» и слышать гимн ЛЧ, а другое — ЛЕ. В прошлом сезоне, возможно, где-то изначально была недооценка в прошлогоднем розыгрыше. — А в этом?— Такой же сезон. Не забили кучу моментов и в этот раз ни разу не выиграли. Опять же, дело психологии: моменты и игра есть, но не забиваем, а в конце забивают нам.
— Мечтаешь поиграть в Европе?— Конечно, хочется себя попробовать там. Топ-пять для меня мечта, наверное. Больше всего Испания импонирует.
*** — Какой ЦСКА тебе первым вспоминается?— Помню игры после Кубка УЕФА. Помню Вагнера, Карвальо. — А Олича помнишь?— Конечно, хороший был нападающий. — А как тренер, думаешь, силен?— Не могу ничего сказать. Был помощником главного тренера сборной Хорватии. В деле мы его не видели, судить нельзя.
— Как отреагировал на его назначение?— Следили за новостями, об этом постоянно писали в СМИ — мы читали и узнавали только оттуда, ждали официального решения. Жду хорошей, продуктивной работы с Ивицей, надеюсь на положительный совместный результат. Главное, чтобы команда росла, выигрывала и добивалась максимума. Скачать приложение Sport24 для iOS
Скачать приложение Sport24 для Android
